Валерий Брюсов: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1892". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 4. Размер: 93кб.

Часть текста: В. Брюсова "Русские символисты" - судьбы участников АЛЬМАНАХ В. БРЮСОВА "РУССКИЕ СИМВОЛИСТЫ": СУДЬБЫ УЧАСТНИКОВ* Три тоненьких брошюрки, изданные под заглавием "Русские символисты" в 1894-1895 гг., занимают особое место в творческой биографии Валерия Брюсова: это был его дебют не только как поэта, но и как издателя, как организатора и вождя нового течения. Пожалуй, ни одно из его последующих изданий, которых будет немало, не доставило ему столько острых переживаний, как эти три выпуска. Благодаря им, признавался он позднее, "если однажды утром я не проснулся "знаменитым", как некогда Байрон, то, во всяком случае, быстро сделался печальным героем мелких газет и бойких, неразборчивых на темы, фельетонистов" 1 . Брюсов и его сподвижники стали на некоторое время "героями" литературных фельетонов крупных газет и журналов: ругательные заметки о них поместили "Новое время", "Новости дня", "Северный вестник", "Мир Божий", и другие, всего появилось более 50 рецензий. Среди критиков был и философ и поэт Владимир Соловьев, под псевдонимом "Вл. С." опубликовавший в солидном "Вестнике Европы" три статьи и в них несколько пародий, о которых Брюсов писал П. П. Перцову: "Читая его пародии, я искренно восхищался; слабые стороны символизма схвачены верно..." 2 . Но эти статьи сыграли в некоторых отношениях и рекламную роль. Арсений Г. (И. Я. Гурлянд), первый журналист, посетивший "московских декадентов" и поместивший интервью с ними, отметил: "Очень большую...

Входимость: 2. Размер: 11кб.

Часть текста: все же один из них неизбежно нам ближе другого. Русских людей можно вполне законно и довольно многозначительно делить на поклонников Пушкина и поклонников Лермонтова. Принадлежность к той или другой категории определяет много. "Пушкин -- дневное, Лермонтов -- ночное светило русской поэзии", -- говорит Мережковский. Каково бы ни было влияние Брюсова на русскую поэзию, каков бы ни был круг его идей и переживаний -- для каждого беспристрастного читателя давно уже ясно, что имя Брюсова никогда не будет забыто историей. Хотя символизм, в смысле литературной школы, и не одному Брюсову обязан своим развитием и своим отныне неодолимым влиянием на последующую нашу поэзию, -- несомненно, однако же, что именно Брюсов был его истинным зачинателем. Литературная деятельность некоторых адептов школы хронологически началась раньше деятельности Брюсова, но все они пришли к символизму не сразу, а постепенно. Брюсов начал с него -- и символизм начался Брюсовым. Такова его неотъемлемая, уже историческая заслуга. Если бы, кроме стихов, написанных в первый период его поэтической деятельности {Валерий Брюсов. Полное собрание сочинений и переводов. Том I. -- Юношеские стихотворения. -- Chefs d'OEuvre. -- Me eum esse. -- (Стихи 1892--1899 гг.) СПб. Изд. "Сирин". 1913. С. XI--207. Ц. 1 р. 75 к.}, Брюсов не написал ничего, то и одной этой книги было бы достаточно, чтобы нельзя было говорить о русской поэзии, не упоминая имени Брюсова. Легко пророчествовать post factum. Ранние стихи Брюсова были осмеяны, но теперь найдется, конечно, немало осторожных людей, которые в его юношеских опытах сумеют открыть "черты будущего гения" или что-нибудь в этом роде. Они снисходительно простят Брюсову его первоначальные опыты... Мы не станем оправдывать "juvenilia" Брюсова позднейшими его созданиями. Предположим, что в 1899 году Брюсов замолк навсегда и что им написана одна ...

Входимость: 2. Размер: 24кб.

Часть текста: произведении хорошо и что плохо, но не смог вывести «никакого общего мерила для прекрасного, никакого постоянного критериума для отделения в литературных произведениях хорошего от дурного». Это представляется Розанову большим недостатком деятельности Белинского. Статья «50 лет влияния (Юбилей В. Г. Белинского – 26 мая 1898 г.)» посвящена пятидесятилетию со дня смерти критика. Так как написана она после изменения у Розанова некоторых основополагающих принципов подхода к литературе, то в ней по сравнению с предыдущей статьей акценты расставлены совершенно по-другому. На первый план выходят стихийность Белинского, его идеальность, то есть оторванность от жизни, и устремленность в мир трансцендентного. В самом начале статьи Розанов сопоставляет Белинского с Рудиным, то есть жизнь снова оказывается тесно связанной с литературой – одно явление прямо соотносится с другим. Главное значение Белинского Розанов видит в том, что он был «основателем практического идеализма в нашем обществе», а также в силе и в продолжительности его влияния. В судьбе Белинского, считает Розанов, биография удивительно совпала с его миссией: «Он был один, совершенно один: только светлая голова, только руки; кровь <…> температуры 100º и пульс 200 ударов в минуту». Очень важным Розанову кажется то, что Белинский не окончил университет, - этот факт подтверждает его наблюдения над недостатками образования, приводящего к усредненности. Всероссийская известность и огромное влияние на общество соединяются в Белинском с полным отсутствием уверенности в завтрашнем дне. Его деятельность Розанов называет...

Входимость: 2. Размер: 24кб.

Часть текста: (1676–1749) в Константинополе, но упрочившейся в Венеции. Из этой коллегии вышел длинный ряд ученых, писателей и вообще деятелей просвещения. Мхитаристы издали словари и грамматики армянского языка (древнего), сочинения но истории Армении, переводы классиков европейской литературы на армянский язык и много др. сочинений, оказавших могущественное влияние. Позднее часть мхитаристов основала особую коллегию в Вене и продолжала там ту же полезную деятельность. Из рядов мхитаристов вышли и первые новоармянские поэты, в том числе Багратуни и Алишан. Первый, Арсен Багратуни (1790–1866 гг.), был представителем лжеклассицизма, еще господствовавшего в его время в европейских литературах. Второй, Геонд Алишан, также не избег этого влияния, но постепенно освобождался от него, что выразилось, между прочим, и в переходе от классического грапара (на котором написаны все более ранние стихотворения Алишана) к новому языку (константинопольскому наречию). Геонд Алишан (1820–1901 гг.) оставил много ценных научных работ — по истории, археологии, географии и т. под. Но он был и выдающимся поэтом, стихи...

Входимость: 2. Размер: 5кб.

Часть текста: факультета, он углубленно изучает историю, философию, литературу, искусство, языки (древние и современные). В конце 1892 молодой Брюсов знакомится с поэзией французского символизма - Верлена, Рэмбо, Маларме, - оказавшей большое влияние на его дальнейшее творчество. В 1894 - 95 он составляет небольшие сборники "Русские символисты", большая часть которых была написана самим Брюсовым. Некоторые из этих стихов говорили о таланте автора. В 1895 издает книгу "Шедевры", в 1897 - книгу "Это - я" о мире субъективно-декадентских переживаний, провозглашавшие эгоцентризм. В 1899, окончив университет, полностью отдается литературной деятельности. В течение двух лет работал секретарем редакции журнала "Русский архив". После организации издательства "Скорпион", которое стало выпускать "новую литературу" (произведения модернистов), Брюсов принимает активное участие в организации альманахов и журнала "Весы" (1904 - 09), лучшего журнала русского символизма. В 1900 вышла книга "Третья стража", после которой Брюсов получил признание как большой поэт. В 1903 публикует книгу "Граду и миру", в 1906 - "Венок", свои лучшие поэтические книги. В последующие годы поэзия Брюсова становится более камерной, появляются новые черты его лирики: интимность, задушевность, простота в выражении мыслей и чувств (сборник "Все напевы", 1909; книга "Зеркало теней", 1912). В годы первой мировой войны Брюсов находится на фронте в качестве корреспондента одной из петербургских газет, пишет патриотические стихи, но...

Входимость: 1. Размер: 19кб.

Часть текста: родился и жил до 1910 года. Отец этих способностей деда не унаследовал, принужден был по смерти деда торговлю бросить и перейти в сословие мещан. Дед по матери, А. Я. Бакулин, был лебедянский мещанин; будучи самоучкой, он увлекся литературой, писал и отчасти печатал стихи (особенно басни) и рассказы (фамилией Бакулин Брюсов подписывал некоторые свои сочинения). Отец Брюсова, Яков Кузьмич Брюсов (1848—1907), сочувствовал идеям революционеров-народников; публиковал стихотворения в журналах; в 1884 Яков Брюсов отослал в один из московских журналов написанное сыном «Письмо в редакцию», описывавшее летний отдых семьи Брюсовых. Увлёкшись скачками, отец заинтересовал скачками и сына, первая самостоятельная публикация которого (в журнале «Русский спорт» за 1889 год) представляет собой статью в защиту тотализатора. Родители мало занимались воспитанием, большее внимание в семье Брюсовых уделялось «принципам материализма и атеизма», поэтому Валерию лишь строго запрещалось читать религиозную литературу («От сказок, от всякой «чертовщины», меня усердно оберегали. Зато об идеях Дарвина и принципах материализма я узнал раньше, чем научился умножать», — вспоминал Брюсов). При этом других ограничений на круг чтения юноши не накладывалось, поэтому среди...

Входимость: 1. Размер: 18кб.

Часть текста: произведения, просят обращаться с обозначением условий на имя Владимира Александровича Маслова. Москва, Почтамт, poste restante[2]. Издатель 1893 Ответ Очаровательная незнакомка! Прежде всего прошу не сердиться на это обращение. Что Вы очаровательны, — я позволяю себе догадываться по почерку и конверту, что Вы для меня незнакомка, — отрицать невозможно, потому что в Вашем письме нет не только подписи, но даже малейших указаний, по которым я мог бы узнать Вас. Оно все состоит из упреков и осуждений, за исключением немногих строк похвалы вначале, число которых — при моем самомнении — показалось мне очень незначительным. Впрочем — надо Вам отдать справедливость — Вы снисходительнее, чем наши критики. Те просто предлагали отправить меня в сумасшедший дом, Вы же допускаете, что я сделался символистом по ошибке, «из подражания, может быть, невольного». При этом Вы разъясняете, что символисты бывают трех родов: мистификаторы, которые, не надеясь на талант, хотят взять оригинальностью, люди душевно ненормальные и несчастные заблудшие, к которым Вы великодушно причисляете меня и которые еще могут возвратиться на...

Входимость: 1. Размер: 94кб.

Часть текста: поэзии Вчера, сегодня и завтра русской поэзии От автора Приняв поручение редакции "Печати и Революции" сделать обзор русской поэзии за пять лет, 1917 - 1922, я сознавал, что беру на себя немалую ответственность и вообще как автор такого обзора, и в частности, как поэт, участник поэтического движения последних десятилетий. Прежде всего трудно было достичь полноты обзора, говоря о периоде, когда нормальное распространение книг было нарушено, когда нередко книга, напечатанная в Петрограде, тем более в провинции, оставалась неведомой в Москве. Очень вероятно, что ряд явлений, может быть, интересных, ускользнул от моего внимания. Вместе с тем огромное все-таки количество альманахов, книг, книжек, брошюр со стихами, изданных за 5 лет, которые не все можно было вновь получить в руки, заставляло о многом говорить по памяти. Вполне возможно, что, делая посильную оценку нескольких сот изданий, я в иных случаях допустил суждения, недостаточно обоснованные. Во всех этих пропусках и промахах заранее прошу извинения, не столько у читателей, сколько у товарищей-поэтов. Однако важнее ответственность другого рода. Обозревая жизнь русской поэзии за годы 1917 - 1922, я должен был говорить о всех ее направлениях, т. е. о символистах и примыкающих к ним течениях, о футуристах и связанных с ними группах, о поэтах пролетарских и крестьянских. Подход к каждому из этих направлений представлял лично для меня особые трудности. Оценивая поэзию символистов, я должен был, по крайнему моему разумению, отнестись отрицательно к их деятельности за последние годы. Между тем я сам, как поэт, теснейшим образом связан с движением символизма. Доля обвинений, выдвинутых мною против символистов, падает и на меня. Само собой понятно, что я не считал уместным писать о своих собственных стихах. Но здесь, в предисловии, позволю себе сказать, что, действительно, признаю, поскольку...

Входимость: 1. Размер: 26кб.

Часть текста: Там струятся священные волны, Круглый год расцветают цветы, Если солнце, прощаясь с землею, Догорает вечерней порою, - Вся долина объята зарей, И, в зеркальных водах отражаясь, Как невеста в цветы наряжаясь, Ослепляет своей красотой и т. д. Далее следует еще пять строф (шестистиший). Бунин никогда не возвращался к этому своему раннему стихотворению и, вероятно, неспроста сам осудил его на полное забвение: оно действительно не блещет поэтическими достоинствами. Но оно представляет для нас известный интерес как, вероятно, последние в русской поэзии XIX в. попытки воспроизвести русскими стихами "Введение" Мура к поэме "Свез гарема" - четвертой самостоятельной части "Лаллы Рук". Судьба этой стихотворной увертюры Мура была у нас весьма примечательной: от первого прозаического перевода этого отрывка, опубликованного в "Сыне Отечества" в 1827 г., в русской литературе всего XIX в. тянется длинная цепь русских стихотворных переводов его, пересказов, намеренных подражаний ему, наконец, оригинальных вариаций на ту же тему, из коих, как мы уже отмечали, многие были сделаны искуснее и ярче, чем перевод молодого Бунина; переводчик не мог не почувствовать этого и сам. К сожалению, у нас нет данных относительно того, как возник этот перевод. Автограф его не сохранился, и мы не располагаем никакими авторскими свидетельствами о нем; не известна нам и точная дата его написания. Хотя в том же юношеском сборнике стихотворений Бунина среди других вошедших сюда переводов есть еще перевод с английского (из Фелиции Гимене), а в рукописях до нас дошли его же неопубликованные переводы из Байрона (1886), но было бы неосторожно утверждать, что отрывок из "Светила гарема" ("Light of the Haram") Бунин переводил с английского; во всяком случае, он едва ли знал содержание этой поэмы в целом и мог иметь перед глазами только хрестоматийный отрывок из нее: слово "tale" Бунин переводит "сказка", тогда как у Мура...

Входимость: 1. Размер: 22кб.

Часть текста: хотя и символическое, но довольно верное определение этого рода поэзии. Впрочем, собственно русский "символизм" представлен в этом маленьком сборнике довольно слабо. Кроме стихотворений, прямо обозначенных как переводные, и из остальных добрая половина явно внушена другими поэтами, и притом даже не символистами. Например, то, которое начинается стихами: Мы встретились с нею случайно, И робко мечтал я о ней, а кончается: Вот старая сказка, которой Быть юной всегда суждено, несомненно происходит от Генриха Гейне, хотя и пересаженного на "куртину пустоты". Следующее: Невнятный сон вступает на ступени, Мгновенья дверь приотворяет он есть невольная пародия на Фета. Его же безглагольными стихотворениями внушено: Звездное небо бесстрастное, разве только неудачность подражания принять за оригинальность. Звезды тихонько шептались опять вольный перевод из Гейне. Склонися головкой твоею idem. А вот стихотворение, которое я одинаково бы затруднился назвать и оригинальным и подражательным: Слезами блестящие глазки И губки, что жалобно сжаты, А щечки пылают от ласки И кудри запутанно-смяты, -- и т. д. Во всяком случае, перечислять в уменьшительной форме различные части человеческого организма, и без того всем известные, -- разве это символизм? Другого рода возражение имею я против следующего "заключения" г. Валерия Брюсова: Золотистые феи В атласном саду! Когда я найду Ледяные аллеи? Влюбленных наяд Серебристые всплески, Где ревнивые доски Вам путь заградят. Непонятные вазы Огнем озаря, Застыла заря Над полетом фантазий. За мраком завес Погребальные урны, И не ждет свод лазурный Обманчивых звезд. Несмотря на "ледяные аллеи в атласном саду", сюжет этих стихов столько же ясен, сколько и предосудителен. Увлекаемый "полетом фантазий", автор засматривался в дощатые купальни, где купались лица женского пола, которых он называет "феями" и "наядами". Но можно ли пышными словами загладить поступки гнусные? ...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1892"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1892"