Валерий Брюсов: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1919". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 27. Размер: 94кб.

Часть текста: было нарушено, когда нередко книга, напечатанная в Петрограде, тем более в провинции, оставалась неведомой в Москве. Очень вероятно, что ряд явлений, может быть, интересных, ускользнул от моего внимания. Вместе с тем огромное все-таки количество альманахов, книг, книжек, брошюр со стихами, изданных за 5 лет, которые не все можно было вновь получить в руки, заставляло о многом говорить по памяти. Вполне возможно, что, делая посильную оценку нескольких сот изданий, я в иных случаях допустил суждения, недостаточно обоснованные. Во всех этих пропусках и промахах заранее прошу извинения, не столько у читателей, сколько у товарищей-поэтов. Однако важнее ответственность другого рода. Обозревая жизнь русской поэзии за годы 1917 - 1922, я должен был говорить о всех ее направлениях, т. е. о символистах и примыкающих к ним течениях, о футуристах и связанных с ними группах, о поэтах пролетарских и крестьянских. Подход к каждому из этих направлений представлял лично для меня особые трудности. Оценивая поэзию символистов, я должен был, по крайнему моему разумению, отнестись отрицательно к их деятельности за последние годы. Между тем я сам, как поэт, теснейшим образом связан с движением символизма. Доля обвинений, выдвинутых мною против символистов, падает и на меня. Само собой понятно, что я не считал уместным писать о своих собственных стихах. Но здесь, в предисловии, позволю себе сказать, что, действительно, признаю, поскольку способен критически отнестись к себе, и свои стихи 1912 - 1917 года не свободными от общих недостатков символической поэзии того периода. Но, продолжая столь же откровенно, думаю, что некоторых, роковых для символизма, путей мне удалось избежать и что мои стихи следующего пятилетия ("В такие дни", 1920 г.; "Миг", 1922 г.; "Дали", 1922 г.) выходят на иную дорогу. Однако решать этот вопрос, конечно, не мне. Напротив, я должен был признать значительность работы, исполненной...

Входимость: 6. Размер: 10кб.

Часть текста: познакомился с Вяч. Ивановым; Швеция, 1906; Италия, Испания, Франция, Бельгия, 1908; Германия, Швейцария, Франция, Бельгия, 1909; Голландия, 1913). Писать стихи начал с 1881 г. Первая публикация — «Письмо в редакцию» детского журнала «Задушевное слово» (1884). В 1894 — 1895 гг. издал три сборника «Русские символисты», составленные преимущественно из стихов Брюсова (в том числе под псевдонимами), А. Л. Миропольского и малоизвестных литераторов. Всероссийскую скандальную известность принесло Брюсову однострочное стихотворение «О, закрой свои бледные ноги» в третьем выпуске «Русских символистов». Первый сборник переводов — «Романсы без слов» П. Верлена (1894). Первая книга стихотворений — «Chefs d’œuvre» (1895), следующая — «Me eum esse» (1897). С 1898 г. сотрудничал в журнале П. И. Бартенева «Русский архив», где помещал историко-литературные работы о Ф. И. Тютчеве, А. С. Пушкине, Е. А. Баратынском. При содействии И. А. Бунина состоялось первое выступление в массовой периодике — стихи и переводы в газете «Южное обозрение» (1899). С 1900 г. в газете «Русский листок» печатал стихи, рассказы, заметки, сотрудничал в спиритическом журнале «Ребус», с 1901 г. — в «Мире искусства» и «Ежемесячных сочинениях» И. И. Ясинского. В 1900 — 1903 гг. официальный сотрудник «Русского архива». Познакомился с историками литературы и библиографами В. В. Каллашем, Н. О. Лернером, С. А. Венгеровым. Издал книги «Письма Пушкина и к Пушкину. Новые материалы»...

Входимость: 3. Размер: 14кб.

Часть текста: достаточно темным. Пишущему эти строки лично пришлось слышать от видных представителей нашей пролетарской поэзии, что им самим это последнее понятие «далеко не ясно». Теоретически дело обстоит так. Наша Октябрьская революция, установив диктатуру пролетариата, дала в обществе господствующее положение новому классу, принесшему свою, новую, идеологию. Согласно этой идеологии началось пересоздание всего строя нашей жизни. Как результат этой перестройки, должна возникнуть новая культура, в частности — новая литература, новая поэзия. Отсюда — попытки выяснить, чем эта новая культура будет и должна отличаться от предшествовавшей, а также — попытки теперь же указать на первых строителей, «зачинателей» новой культуры, — в том числе и в области поэзии, — и отметить то новое, что они дают. Однако эта теория возбуждает длинный ряд новых вопросов. Что разуметь под новой пролетарской культурой: видоизменение старой культуры капиталистической Европы или нечто совершенно особое? Явилась ли эта новая культура, хотя бы в своих основах, как прямой результат великого пережитого нами переворота, вместе с установлением диктатуры пролетариата в Советской России, или же эта культура есть только чаяние, которому предстоит осуществиться в более или менее отдаленном будущем? Кто являются носителями и строителями этой культуры? — исключительно лица, вышедшие из рядов того класса, который был пролетарским при старом режиме, или все деятели, по крайней мере искренние деятели, нашего нового общества, стремящегося стать внеклассовым? В частности, кто суть пролетарские поэты? — поэты, вышедшие из рядов пролетариата, хотя бы ныне отдавшие себя исключительно культурной работе? только поэты, поныне продолжающие ту работу, которая прежде была типичной для пролетария, напр., на фабрике? поэты, посвящающие свои вдохновения жизни и идеологии пролетариата, хотя бы сами они и вышли из другого класса? поэты, сознательно...

Входимость: 2. Размер: 25кб.

Часть текста: демократических убеждений, атеистом, интересовался математикой, медициной, сельскохозяйственными и другими "позитивными" науками, читал Дарвина и Маркса, владел французским языком, хорошо знал русскую литературу, писал стихи -- некоторые из них были напечатаны в газетах. В зрелые годы отошел от торговых дел. Воспитывали Б., как он вспоминал, "в принципах материализма и атеизма". Особо почитавшимися в семье литераторами были Н. А. Некрасов и Д. И. Писарев. С детства Б. прививались позитивистски-рационалистические взгляды на жизнь, интерес к естественным наукам, независимость суждений, вера в великое предназначение человека-творца. "От сказок, от всякой "чертовщины" меня усердно оберегали,-- вспоминал Б.,-- зато об идеях Дарвина и о принципах материализма я узнал раньше, чем научился умножению. Нечего говорить, что о религии в нашем доме и помину не было <...>. После детских книжек настал черед биографий великих людей... Эти биографии произвели на меня сильнейшее впечатление; я начал мечтать, что сам непременно сделаюсь "великим"..." (Автобиография. -- С. 102--103). Общедемократические и позитивистские начала воспитания сказались на ...

Входимость: 2. Размер: 56кб.

Часть текста: еще Чехов 2 . Как правительство «терпело» «Русские ведомости», так либеральная интеллигенция терпела Чехова. Она ему также время от времени делала «предостережения», но остракизму не подвергала, ибо его художество, хотя и не отвечало на вопрос «что делать», все же было так пленительно, так вкрадчиво-лирично, так прозрачно и — главное — так ни к чему не обязывало, что либеральный обыватель позволял себе «любить» Чехова, мечтая вместе с его героями о том, что через «двести-триста лет» у нас что-то будет иное, — не то парламент, не то вся земля преобразится чудотворно. И вот среди такой тишины и благонамеренности вдруг откуда-то пришла ватага декадентов. Они принесли с собой яркие, пестрые знамена и дерзкие плакаты. На берегах Невы они появились раньше, но там они были задумчивее и строже. В северной столице поэты были философичнее москвичей и не очень заботились о школе. Москвичи, напротив, чувствовали себя боевым отрядом, и у них был вождь — Валерий Яковлевич Брюсов. Чтобы представить себе...

Входимость: 2. Размер: 74кб.

Часть текста: ли он какими-нибудь исключительными талантами или нет,-- все равно; ведь часто самые неизвестные, незаметные люди бывают интереснее, как люди, знаменитейших писателей и общественных деятелей. Я пишу лишь о тех, с кем встреч уже не жду на этом свете,-- потому ли, что они отошли за его черту, или потому, что отошли за непереступимую для меня черту человеческую, как Брюсов-большевик и другие. Повторяю, впрочем, то, что было сказано в рассказе "о Блоке": о живых или о мертвых пишешь -- надо говорить правду; и о живых или о мертвых пишешь -- надо о чем-то, о какой-то фактической правде, хорошей и дурной,-- умолчать. Эти умолчания не искажают образа. Но не надо прикасаться к "тайне Личности", которая должна быть,-- и все равно будет -- сокрыта навсегда. _______ Поэт Валерий Брюсов -- с 18-го, кажется, года -- коммунист. Мало того: он сразу же пошел в большевицкую цензурную комиссию,-- не знаю, как она у них там называется, чуть ли не сделался ее председателем и заявил себя цензором строгим, беспощадным, суровым. Была у него издана, еще при нас, брошюрка: "Почему я стал коммунистом", но мне не попалась, да, признаться, и не заинтересовала меня: догадаться, как Валерий Брюсов стал "коммунистом", можно и без брошюрки, если немного знать автора. Между нами никогда не было ни дружбы, в настоящем смысле слова, ни внутренней близости. Видимость, тень всего этого -- была. В продолжение долгих лет видались мы постоянно, периодами же работали вместе, в одних и тех же изданиях. Говоря о нем, я, как в рассказе о Блоке, ограничусь лишь непосредственными с ним встречами,-- по возможности, разумеется. Если с Блоком у нас отношения внутренние были шире внешних, то с Брюсовым даже не наоборот, а почти сплошь они были внешние. Но внешний облик Брюсова так характерен и так проницаем для долгого и внимательного взора,-- что я вряд ли ошибусь в определениях...

Входимость: 2. Размер: 89кб.

Часть текста: в моем едином взоре. Я на костях врагов воздвиг мой мощный трон. Владыки и вожди, вам говорю я: горе. Кто превзойдет меня? Кто будет равен мне? Деянья всех людей – как тень в безумном сне, Мечта о подвигах – как детская забава. Я исчерпал тебя до дна, земная слава. И вот стою один, величьем упоен, Я, вождь земных царей и царь, Ассаргадон. Что можно сказать об авторе этого стихотворения, если ничего больше о нем не знать? – Довольно много. Что этот автор блестяще владеет классической формой сонета (можно даже уточнить – сонета английского типа, наподобие шекспировских). Что стих его звучен и – само собой напрашивается определение – чеканен. Что автор, очевидно, блестящий знаток древней истории и, как сейчас говорят, культурологии, что он великолепно вжился в роль древневосточного правителя. Еще – что он прекрасно знает европейскую литературную традицию и, несомненно, ориентируется на известное стихотворение Шелли "Озимандий". И много можно произнести похвал, смысл которых сводится к той, что прозвучала некогда в адрес Брюсова из уст Максима Горького: "Самый культурный писатель России". И это вполне справедливо. Что можно сказать об авторе того же произведения, если знать – как по свидетельству многих современников, так и по собственным его признаниям, – что восточный деспот – это заветное лирическое "я" самого поэта, что встихотворении нет ни капли иронии, что принципы своего лирического героя сам поэт последовательно проводил в жизни. – Пожалуй,...

Входимость: 1. Размер: 7кб.

Часть текста: века" ("Дом В. Я. Брюсова") Музей "Cеребряного века" ("Дом В. Я. Брюсова") На проспекте Мира, рядом с входом в Аптекарский огород, расположен небольшой особняк в стиле модерн - известный московский мемориальный памятник - дом поэта Валерия Брюсова. Брюсов провел здесь 14 последних лет жизни – с 1910 по 1924 год, здесь же он и умер. Сам особняк до революции (тогдашний его адрес – 1-я Мещанская улица, д. 32) принадлежал купцу Ивану Кузьмичу Баеву, потомственному почетному гражданину, члену Торгового дома «Иван Денисович Баев старший с братьями». Брюсов вместе со своей семьей снимал в доме Баева квартиру на первом этаже. Дом был построен в 1830-х годах – тогда это был двухэтажный жилой дом, с деревянным вторым этажом («низ каменный, верх деревянный») и характерной для того времени классической обработкой фасада. Усадьба – дом и два флигеля -принадлежала в XIX веке купеческим семьям – сначала купцам Аршиновым, затем Молчановым, пока наконец в 1895 году ее не купил купец 2-й гильдии Кузьма Денисович Баев. Позже, в 1909 году, она перешла по наследству к его сыну Ивану Кузьмичу, который решил кардинально перестроить старый дом, пригласив для этих целей архитектора Владимира Ивановича Чагина. Чагин спроектировал для Баева особняк в формах «северного...

Входимость: 1. Размер: 35кб.

Часть текста: Его имя не сходило с афиш шумных диспутов и вечеров поэзии. Одна за другой появлялись книги его стихов. Вадим Габриэлевич Шершеневич (1893--1942) родился в семье профессора Казанского университета Г. Ф. Шершеневича, известного юриста. После переезда отца в Москву мальчик учился в частной гимназии Л. И. Поливанова, которая славилась высококвалифицированными преподавателями, имела свои литературные традиции. В "Поливановке" учились В. Я. Брюсов, Андрей Белый, С. М. Соловьев. Здесь, в гимназии, начал писать стихи и Вадим Шершеневич. В 1911 году, еще будучи студентом, он решается напечатать свой первый тоненький сборник "Весенние проталинки". Ранние стихи Шершеневича были близки к поэзии символистов. Но вскоре в его стихах начинают звучать урбанистические мотивы, и он становится активным пропагандистом поэтики футуризма. Через несколько лет литературная позиция Шершеневича изменяется. Он сближается с С. А. Есениным, Рюриком Ивневым, А. Б. Мариенгофом, А. Б. Кусиковым. Вместе с ними он выпускает сборники стихов и начинает выступать как теоретик имажинизма и как один из поэтов этой литературной школы. Шершеневич много занимается переводами (им переведены, в частности, "Манифесты итальянского футуризма". М., 1914), подготавливает к печати книгу стихотворений Н. М. Языкова (Лирические стихотворения. М., 1916), вышедшую в издательстве...

Входимость: 1. Размер: 1кб.

Часть текста: * * * ("Что день, то сердце все усталей") Что день, то сердце все усталей Стучит в груди; что день, в глазах - Тусклей наряд зеленых далей И шум и смутный звон в ушах; Все чаще безотчетно давит, Со дна вставая, душу грусть, И песнь, как смерть от дум избавит, Пропеть я мог бы наизусть. Так что ж! Еще работы много, И все не кончен трудный путь. Веди ж вперед, моя дорога, Нет, все не время - отдохнуть! И под дождем лучей огнистых, Под пылью шумного пути Мне должно, мимо рощ тенистых, С привала на привал идти. Не смею я припасть к фонтану, Чтоб освежить огонь лица, Но у глухой судьбы не стану Просить пощады, - до конца! Путем, мной выбранным однажды, Без ропота, плетясь, пойду И лишь взгляну, томясь от жажды, На свежесть роз в чужом саду. 1919

Поиск по творчеству и критикеCлово "1919"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1919"