Поиск по творчеству и критике
Cлово "DIES"
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 56кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: "Солнце гарема" Т. Мура", никогда более не перепечатывавшееся автором 457 . Оно начиналось следующими стихами: На земле, меж богатствами мира, Нет богаче долины Кешмира, Нет роскошней нигде красоты. Там леса ароматами полны, Там струятся священные волны, Круглый год расцветают цветы, Если солнце, прощаясь с землею, Догорает вечерней порою, - Вся долина объята зарей, И, в зеркальных водах отражаясь, Как невеста в цветы наряжаясь, Ослепляет своей красотой и т. д. Далее следует еще пять строф (шестистиший). Бунин никогда не возвращался к этому своему раннему стихотворению и, вероятно, неспроста сам осудил его на полное забвение: оно действительно не блещет поэтическими достоинствами. Но оно представляет для нас известный интерес как, вероятно, последние в русской поэзии XIX в. попытки воспроизвести русскими стихами "Введение" Мура к поэме "Свез гарема" - четвертой самостоятельной части "Лаллы Рук". Судьба этой стихотворной увертюры Мура была у нас весьма примечательной: от первого прозаического перевода этого отрывка, опубликованного в "Сыне Отечества" в 1827 г., в русской литературе всего XIX в. тянется длинная цепь русских стихотворных переводов его, пересказов, намеренных подражаний ему, наконец, оригинальных вариаций на ту же тему, из коих, как мы уже отмечали, многие были сделаны искуснее и ярче, чем перевод молодого Бунина; переводчик не мог не почувствовать этого и сам. К сожалению, у нас нет данных относительно того, как возник...
Входимость: 1. Размер: 56кб.
Часть текста: как огонь маяка в белом береговом тумане, стал мерцать мне один замысел, который сначала отгонял я, как неисполнимый и безнадёжный, но который потом, когда мечта с ним освоилась, показался досягаемым. От Якова Глока знал я, что тот писатель, сочинение которого о магии было для меня самой ценной находкой среди всего собранного мною книжного богатства и который дал мне наконец ариаднину нить, выведшую меня из лабиринта формул, имён и непонятных афоризмов, - доктор, Агриппа Неттесгеймский, проживал всего в нескольких часах езды от моего местопребывания: в городе Бонне, на Рейне же. И вот, всё более и всё более, стал я задумываться над тем, что мог бы за разрешением своих сомнений обратиться к этому человеку, посвящённому во все тайны герметических наук и действительно знавшему из опыта и из сношений с другими учёными многое такое, что неуместно было бы передавать через печать profano vulgo. Казалось мне дерзким личными своими делами встревожить работу или отдых мудреца, но в тайне сердца не почитал я себя недостойным встречи с ним и не думал, что моя беседа покажется ему смешной и нелюбопытной. За советом, ещё не решив, как поступить, я отправился в лавку к Глоку, у которого не бывал уже давно и который, увидя меня, весьма обрадовался, так как любил во мне покорного слушателя. На этот раз пришлось мне выдержать многоречивый панегирик Бернарду Тревизанскому, одному из немногих, нашедших камень философов, - и только когда у Глока иссяк запас...
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: организатор и строитель в поэзии, науке и жизни. Недаром сам он сказал о себе: Ах, слишком долго с маской строгой Бродил я в тесноте земной... Холод, столь ценимый в себе покойным поэтом, решительно сказывался на его отношениях к людям. "Мефистофель в черном сюртуке", назвал его Андрей Белый: Застывший маг, сложивший руки -- Поэт безвременной весны... В человеческом обществе Брюсов всегда являлся словно под забралом, покрытый непроницаемыми доспехами, вооруженный и под щитом. Таким замкнутым, холодным, одиноким и вызывающим он прошел по жизни и сошел в могилу. И нам, наблюдавшим этот сложный, резко выразительный, необычайный и, в своеобразии своем, заманчиво прекрасный человеческий облик, надлежит зачертить теперь хотя бы беглыми и приблизительными штрихами лицо одного из великих русских поэтов, отмеченное таким интригующим, таким "не общим выражением". 2 Несколько встреч с Брюсовым в Москве оставили во мне впечатление холодной замкнутости и одиночества поэта на людях. Впервые я увидел Брюсова осенью 1913 года. К. И. Чуковский заехал со мной в помещение Литературно-Художественного Общества, и мы провели часть...