Литература как явление в целом оценивается Розановым, усвоившим все литературоцентрические концепции середины XIX в., очень высоко. Прежде всего, для Розанова характерно особое отношение к слову. При этом он считает слово полностью адекватным явлению, которое оно обозначает. В одной из записей, относящихся к «Апокалипсису нашего времени», Розанов спорит с Кантом. По его мнению, «едва ли бы Бог захотел шутить такую шутку над миром и человеком <…>, чтобы все знание последнего являлось попросту “враньем”». Сам Розанов убежден в том, что «схемы ума и восприятия человеческого отвечают вполне точно и реально образу мира». Из полного соответствия слова и явления вытекает прямая и однозначная связь литературы и жизни. В «Опавших листьях» Розанов отмечает, что ужасна не литература, а литературность души и жизни, когда «всякое переживание переливается в играющее, живое слово: но этим все и кончается, - само переживание умерло, нет его». Именно поэтому Розанов неоднократно высказывается в том роде, что литература отняла у него жизнь, что если бы он мог прожить свою жизнь второй раз, то ничего бы не писал. Совместить жизнь и литературу невозможно, и в этом противостоянии Розанов принимает сторону жизни: «Нужна вовсе не “великая литература”, а великая и полезная жизнь». И в то же время значение литературы в жизни человека и общества необыкновенно велико, так как именно на нее возложена задача просвещения общества и улучшения его нравов. Не случайно поэтому основную тяжесть вины за произошедшую революцию Розанов приписывает русской литературе, которая не только исчерпала все положительные явления русской жизни, но и не сумела правильно воспитать общество.
Представление о литературе у Розанова изначально было системным, что доказывает обращение к его первой книге «О понимании», в которой Розановым были разработаны основополагающие понятия его эстетики и поэтики. Впоследствии часть этих понятий Розанов пересмотрел, а от некоторых из них вообще отказался, однако концепция литературы Розанова на протяжении всего его творческого пути продолжала сохранять форму системы.
Литературную критику Розанов считает неотъемлемой частью литературного процесса. Очень часто он оценивает критические статьи с художественной точки зрения, включая, таким образом, критику в границы литературы. Однако в общем и целом представление Розанова о задачах литературной критики вполне соответствует представлениям того времени: критика должна помогать читателям понять литературное произведение. Претензии критики на руководство литературой Розанов отвергает, в некоторых случаях возлагая на нее ответственность за неправильное прочтение произведения, которое, как в случае с Гоголем, имело негативное воздействие на русское общество.
В своей книге П. А. Руднев предлагает «раз и навсегда отказаться от постулата “Розанов – профессиональный критик”». О «вненаходимости розановского дискурса в области литературной критики» пишет также и А. А. Медведев. Сам Розанов, как показано в третьем параграфе первой главы, тоже не считал себя критиком. В данном случае важно выяснить, какой смысл вкладывается в понятие «литературная критика», какое представление о ее задачах существует в тот или иной период времени. По мнению В. Е. Хализева, критика XIX – XX в. «интересуется прежде всего неповторимо- индивидуальным обликом произведения, уясняет своеобразие его формы и содержания (и в этом смысле является интерпретирующей)». Одним из видов критики, по Хализеву, является критика-эссеистика, «не притязающая на аналитичность и доказательность, являющая собой опыты субъективного, по преимуществу эмоционального освоения произведений». Розановские статьи о литературе вполне соответствуют как первому, так и второму определению.
Разумеется, творческое наследие Розанова многозначно и многопланово, поэтому свести его исключительно к критике литературных произведений невозможно, однако тот факт, что рассуждения Розанова о литературе являются также и критикой, игнорировать все-таки не стоит.
В результате проведенного исследования выяснилось, что литературная критика является составной частью общей философской системы Розанова.
Творчество того или иного писателя всегда интересует Розанова как возможность применения его философских умозаключений, поэтому многие ключевые понятия его философии стали теми ценностями, на базе которых формируются критические оценки.
Главная ценность, по Розанову, - это индивидуальность, и потому именно отношение к человеческой личности является основным критерием оценки литературного произведения. С точки зрения этого критерия наиболее высокого положения в литературной иерархии заслуживает Пушкин, который ничего не навязывает личности, и наиболее низкого – Гоголь, который своими произведениями изменил мироощущение не только отдельных людей, но и всего русского общества.
Со второй половины 1890-х гг. не менее важное место в системе ценностей Розанова занимают теория пола и вопросы семьи и брака. Если раньше образцовым поэтом и писателем для Розанова был Пушкин, то теперь на первый план выходит Лермонтов. Также изменяется отношение Розанова к Гоголю, творчество которого он находит полностью соответствующим своим новым идеям. Одновременно меняется содержание понятий «стихия» и «стихийное», которые из отрицательных переходят в разряд однозначно положительных. Стихийными художниками оказываются Гоголь и Лермонтов, и именно они в этот период возглавляют розановскую литературную иерархию. Синонимом «стихии» у Розанова является «движение», что позволяет ему сопоставить развитие русской литературы со своим философским взглядом на историю.
Теория пола присутствует абсолютно во всех литературных концепциях Розанова. Он по-своему интерпретирует семейную историю Пушкина, отыскивает языческие мотивы в произведениях Лермонтова и Гоголя, приписывает особый смысл отношениям Тургенева и Виардо, с сожалением отмечает отсутствие подлинного чувства в современной ему поэзии. В этом случае русская литература становится своеобразным полигоном, на котором Розанов испытывает свои отвлеченные идеи.
Еще одной несомненной ценностью для Розанова является жизнь, которую он иногда отождествляет с бытом. Понятия мертвенности и безжизненности являются основными в его первой интерпретации творчества Гоголя, в этом же Розанов впоследствии упрекает Брюсова и декадентов. Однако отсутствие быта в произведениях Тургенева Розанов считает оправданным, поскольку писатель поставил себе задачей изображение идеальной любви. Весьма сложны у Розанова отношения жизни и литературы, которая тоже является ценностью. В. Г. Полюшина полагает, что основным эстетическим принципом собственного литературного творчества у Розанова было стремление к преодолению литературы и соединению ее с жизнью.
Однако обращение к литературной критике Розанова показывает, что жизнь и литература для него изначально едины и он, наоборот, стремился к их разделению, отдавая жизни предпочтение перед литературой. В данном случае главным критерием оценки становится словесное мастерство писателя. И снова литературную иерархиюРозанова возглавляет Гоголь, «словечки» которого оказались неодолимыми, изменив весь ход русской истории.
Не только для литературной критики, но и для всей философской системы Розанова необыкновенно важным является религиозное начало, которое в некоторых случаях оказывается очень близким понятию жизни и розановской теории пола.
Однозначно религиозным поэтом для Розанова является Лермонтов, а вот религиозное значение Пушкина и Гоголя воспринимается им по-разному: в одном контексте Розанов подчеркивает присутствие в их творчестве трансцендентного и иррационального, в другом – отрицает. Во втором случае Пушкин становится исключительно земным поэтом, которому недоступна область высшего созерцания, а Гоголь выступает в роли богоборца, полностью отрицающего духовную сущность человека.
представителей современного ему литературного процесса. Более того, в разных статьях в зависимости от контекста меняется смысл этого определения, что свидетельствует о том, что в системе ценностей Розанова понятие народности было важным, но ключевого положения не занимало. Точно так же в исследованном материале практически не встречается критерий «национальное». Очевидно, что эта проблема требует дополнительного исследования с привлечением посвященных «русской идее» публицистических статей Розанова.
Таким образом, проведенное исследование позволило выявить в литературной критике Розанова следующие критерии оценки:
- индивидуальность;
- семья;
- теория пола;
- жизнь/быт;
- слово/литература;
- религиозное начало.
Кроме семи основных, в исследованном материале выделился такжедополнительный критерий народности, и еще в отдельных случаях каксамостоятельную ценность Розанов рассматривает все творчество Пушкина.
наследия.
Использование принципа хронологии при рассмотрении высказываний Розанова о творчестве различных писателей позволило получить представление такжеи о внутренней логике развития его критической концепции. Прежде всего, нужно отметить важность контекста для суждений Розанова. Например, в зависимости оттого, с кем критик сопоставляет Пушкина, изменяется оценка историко-культурного значения творчества поэта. Принятие тезиса о «всемирной отзывчивости» помешало Розанову сформировать свою собственную концепцию. В результате при обращении к Пушкину он использует ту же схему, по которой многочисленные исследователи изучают творчество самого Розанова: берется клише, которое принимается как аксиома, и производится попытка анализа одной или двух сторон творчества писателя.
Также существенным фактором является стремление Розанова к метонимической образности, когда он идентифицирует писателя с одним из его героев и включает автора в рамки его собственного художественного мира. Кроме того, несмотря на то, что Розанов не стремится к конъюнктуре, на развитие его концепции влияют как обстоятельства его биографии, так и общепринятые культурные штампы.
Этот момент также отмечает и В. В. Ерофеев, который считает, что утверждение социальной значимости литературы связывает философа с демократической критикой при полном разрыве с идеологией этого направления. Розанов возражает против реализма как определения художественного метода Гоголя, но, тем не менее, постоянно использует этот термин в своих работах.
При неясном содержании некоторых абстрактных понятий Розанов может менять их значение. Кроме того, он использует различные семантические оттенки одних и тех же дефиниций. Розанов не только демонстрирует разные стороны истины, но и часто доводит до абсурда различные элементы своей концепции. Вовсе не противоречивость, а именно это стремление выявить все возможности, заложенные в данной интерпретации, следует считать главной особенностью его мышления.
– очень чуткий и внимательный читатель. Его так называемая «ненависть» к Гоголю вовсе не является слепотой к эстетическим достоинствам произведений писателя, а, наоборот, представляет собой сверхчувствительность к ним.
Однако Розанов-читатель не всегда совпадает с Розановым–критиком. При очевидной любви к Пушкину или Лермонтову писать о них он начинает тогда, когда возникает к ним его интерес как философа.
Пушкин, Лермонтов и Гоголь составляют для Розанова «золотой век» русской литературы. При всех колебаниях в точке зрения на творчество этих писателей от этой высокой оценки Розанов нигде не отказывается. Все трое представляют собой вершину русской литературы. Противоречивость, присутствующая в интерпретации их творчества, имеет различные причины. Образ Пушкина неясен из-за так и не сложившейся концепции; противоречия в образе Гоголя связаны с наложением и смешением двух точек зрения; при обращении Розанова к личности и творчеству Лермонтова колебания концепции происходят из-за общих изменений в его философии жизни.
Изменения в литературной концепции Розанова чем-то напоминают превращения, совершающиеся в произведениях Гоголя. Во сне Ивана Федоровича Шпоньки жена превращается в колокольню и в отрез материи, что на первый взгляд кажется неожиданным и необъяснимым. Но если восстановить пропущенные логические переходы (колокольня – церковь – венчание – новый костюм – кусок ткани), то все становится на свое место. Точно так же и при рассмотрении суждений Розанова следует принимать во внимание контекст, а также скрытые внутренние связи, существующие между различными интерпретациями.
Сопоставление интерпретаций позволяет выявить тот уровень, на котором снимается пресловутая розановская противоречивость. На основании проведенного исследования можно выделить два этапа восприятия Розановым творчества того или иного автора. Первоначальным и наиболее важным фактором является совпадение либо несовпадение мировосприятия (чувства Бога). Затем достаточно большую роль играют теории, которыми критик увлекается в данный момент. С Пушкиным Розанов чувствует совпадение мироощущения, но не может приспособить его творчество к своим теориям. Гоголь при полном несовпадении мировосприятия частично может быть интерпретирован в соответствии с философскими идеями Розанова. И, наконец, Лермонтов полностью совпадает с чувством Бога, присущим самому критику, и легко вписывается в мировоззренческие концепции Розанова.
Все его произведения должны рассматриваться как некая целостность, как совокупность идей, развивающихся во времени под влиянием тех или иных факторов.